О некоей чаровнице и о ея осуждении. Во время кесаря Генрика Третияго того имени в веси Акельлии бысть некая чаровница, имяше же у себе птища сороку, любляше бо ю, занеже с нею хадаше. И некогда сорока она явствуя ей нечто, нача каркати, чаровница же яко услыша и позре семо и овамо побледе, и бывши в руку ея нож испаде, и тяжко вздохнув, рече ко своим и ко пришедшим: «Днесь до последняго загону плуг мой прииде, днесь услышу и познаю противное мне дело». И точию сие изрече, прииде некто от сродник ея возвести, яко сын ея и все племя ея наглою смертию помроша. Сие чаровница услыша и сама лютым недугом объята бысть, повеле оставшия дети призвати к себе и некоего мниха, в сие время в весь ту пришедша, и инокинь ту живущих. И егда приидоша, рече пред сими: «Аз, бедная, и всякаго несчастия полная заслугами своими и непрестанным служением диаволу мзду восприемлю. Аз всех мерзостей благо и нечистоте мастерица». И рече инокиням: «Имею точию надежду о законе вашем, сама же о себе погибох: ныне демони мне будут в муках побивати, их же ко греху человеков посылах подвигати». И рече ко оставльшим детям своим: «Молю вас, чада моя, чрез внутренняя матерска, и нем же вас носих, да покуситеся по елику возможно от горких ми мук полегчити, вем же яко изречения от души не отимете. Завещаю же вам тело мое еленею кожею объшейте и во гроб намеренный вложивши железом покрыйте и оловом спаяйте, и еще обвейте тремя великими ужищи. И аще три нощи безпакостно будут лежати, четвертаго же дня землею мя загребите, но объявляю, яко земля мя не хощет прияти, чарования моего ради. И еще заповедаю на всякую нощь чтущих псалтырь да будет пятдесят». И се рекши здрава сущи изверже душу свою. И первыя нощи наяхом правити псалтырь толико числом по завету ея. И разделишася на два лика правляху, двери же церковныя зело быша затвержены. И се великия запоры поломашася, ибо два демона пришедши и объвязания гробная оборваше. Видевши же сие поющия псалтырь от страха оцепенеша, обаче яко многое число сих устояху. В третию же нощь такожде сим поющим прежде пения куров бысть рвение земли, ограждения и гром страшный, яко из основания хотящу монастырю оному женьску и храму пастися. И се един страшный демон высоковозрастен зело двери храма затрясе и изем сих и в трески сокруши и полома и гордым ступанием ириближися ко гробу, по имени ону возва, страшно возгласи: «Востани», рече. Она же отвеща, яко окования ради гроба востати не может. И он рече: «На злое твое да будет волна». И абие основание оно, яко паучину, вельми мощное растерза и приим за руку вне церкви сию исторгну. Такожде видим конь приготован вороный, ржа люто и страшно зело, по хрепту же вместо седла и чепрака гвоздей железных острых исполнь. На него же ону чаровницу восхитив от земли с великим ея криком и рыком посади, и из очей зрящих она со всем о ней зборищем изчезе. Но глас вопля ея и стона бедней слышен бысть на четыре мили.

Wielkie Zwierciadło Przykładów [ed. Kraków, 1621], Wieszczba, czary abo wróżky [I].

• sorcièrewitchHexebrujastrega
• MortDeathTodMuerteMorte
• DémonDemonDämonDemonioDemone
• MonialeNunNonneMonjaMonaca
• cercueilcoffinSargataúdferetro
• PunitionPunishmentStrafeCastigoPunizione
• DamnationDamnationVerdamnisCondenaDannazione

Tubach Frederic C., 1969. Index exemplorum. A Handbook of medieval religious tales, Helsinki.:

• #2461 : Harlot, sons of, watch corpse. A priest’s harlot asks her sons to watch over her corpse for three days. On the night of the third day, devils come and carry it off. Var. A priest and his harlot have two sons, who urge their parents to reform. The mother refuses and dies, and the sons watch at her bier. The devil appears in the guise of a black man, changes the woman to a horse and rides away on her. Aev. # 36; Alpha # 728; H282 # 41, H311 # 42, H403 # 537, H437 # 89, H501 # 285, # 294, H502 # 301, H690 # 43; Recull # 647; Seelentrost (German) 133, 21; Thrøst (Swed.) 200, 22.– Arnould, Péchés, p. 159f.; Jacob’s Well # 48; Kittredge, p. 398 # 166; Köhler, Kl. Schr. II, 101 102. (© Frederic C. Tubach)